Расколотые души[любительский перевод] - Мери Линдсей

— Я не знаю что делать. Я не хочу, в конечном счете, закончить как ты. — Я положила ладонь на плотно прилегающее пустое пространство, где будет вырезано имя мамы, когда она умрет, и холод камня просочился сквозь руку.

Другое лицо, появилось рядом с моим лицом, в отражении надгробной плиты. Лицо парня, которого я видела в машине, когда мои глаза были закрыты. Черт. Теперь галлюцинации происходят с открытыми глазами. И даже после Ксенокса. Я провела пальцами по его отражению.

— Ты заставила меня ждать вечность, Роуз, — произнес он мягким бархатным голосом. Я сидела и рассматривала яркий образ. Он был высокий и худой с длинными волосами. Ну, если предположить, то он был обычным видением. Но почему он называл мое второе имя? У меня был достаточно странный день. И это было время, что бы убрать мои ведения туда, где они должны были быть.

— Хорошо, ты можешь сейчас просто уйти. — Я махнула в сторону выхода, прогоняя его, прочь как ребенка.

— Я пойму если ты захочешь, чтобы меня, переназначили.

Я закрыла свое отражение руками.

— Уходи. Вернись обратно в голову. Этого на самом деле не происходит.

— Роза, посмотри на меня, — сказал он. Трава хрустнула у меня за спиной, словно он действительно был там. О, боже. Мои галлюцинации принимают телесную форму, Я закрыла лицо руками и вздрогнула. Неудивительно, что папа был в ужасе. Сколько я смогу вытерпеть, прежде чем закончу как он? Мое сердце стучало в ушах. Произошло нежное прикосновение к моему плечу.

— Посмотри на меня.

Я дернулась.

— Нет. Это не реально. — Я прижала ладони крепко к глазам и сделала глубокий вдох.

— Ты должен уйти, сейчас же, — приказывала я. Не должен ли плод моего воображения делать то что я хочу? — Я собираюсь открыть глаза, и ты исчезнешь. Понял? Открываю на три. Один, два, три.

Я открыла глаза и посмотрела прямо в глаза парню сидящего рядом со мной на корточках.

— Черт! — Я вскочила и попятилась.

— Роза.

— Прекрати меня так называть! Мое имя не Роза. Я приказала тебе уйти. — Я подняла руки, пытаясь от него защититься. Его брови приподнялись.

— Твое имя не Роза?

Ну, технически было. Вроде того. Моей маме приснилось имя Роза ночью перед моим рождением. Она думала, что это было своего рода знак, но она и мой папа уже согласились на имя Линзи, поэтому она сделала это мои вторым именем. Но я не собиралась объяснять это галлюцинации. Кроме того, я никогда не говорила свое второе имя не единой живой душе. Я ненавидела его.

— Нет. Мое имя не Роза.

— Как странно… Это твой семнадцатый день рожденья, верно?

На мгновение я была поражена, что он знает подобные вещи обо мне, но он был всего лишь плод моего воображения, верно? Он знал все, что знаю я. Я решила подыграть.

— Да, это мой день рожденья, и что?

Парень убрал с глаз волосы и громко выдохнул.

— Какое облегчение. На минуту я подумал, что еще слишком рано. Я имею ввиду, что почувствовал, зов твоей души и сразу пришел. Но я действительно еще не ждал тебя. Тебе ведь всего лишь семнадцать лет. Обычно ты зовешь меня, когда тебе хотя бы двадцать один год. Я подумал, что есть еще четыре года, прежде чем ты появишься. Или может даже больше, Когда ты позвала меня, я подумал что что-то не так. — Он улыбнулся. — Тебе действительно не хватает чувства юмора Роуз. Ты никогда не понимала шуток.

— Да, правильно. Моя душа призвала тебя. — Эта галлюцинация может быть слегка забавной, если этот парень перестанет называть меня Розой. Встревоженный взгляд появился на его лице.

— Конечно, призвала.

Хватит.

— Скажи лучше кто ты.

— Олден. Меня зовут Олден, Роза. Ты знаешь это. — Судя по его выражению лица, вы бы подумали, что он наблюдает за автомобильной аварией.

— Хорошо… Олден, это было очень весело и все такое, но пришло время для того что бы совершить небольшое путешествие разума и довести это до конца. Пришло время, что бы ты ушел.

Он пожал плечами.

— Может быть, ты хочешь другого защитника. Скажи только слово, и я могу быть переназначенным. Я все понимаю, учитывая то, что ты умерла.

Ох, ну конечно.

— Я умерла?

— Да, Роза, да.

— Очень смешно. И как же я умерла?

— Ты утонула прямо здесь, на острове Гальвестон во время сильного шторма 1900 года. Тысячи людей тогда погибли.

Я об этом не имела понятия и не обладала таким ярким воображением. Я посмотрела на надгробие папы. Так вот на что были похожи его ведения?

— Это никогда не закончится, — я прикоснулась к могиле папы дрожащей рукой.

— Пожалуйста, пожалуйста, уходи.

— Очевидно, ты еще не готова. Ты знаешь, где меня найти, когда я понадоблюсь. — Он положил теплые руки по обе стороны моей шеи, и сумасшедший поток пробежал сквозь меня, вызывая покалывания, словно от электричества и задевая каждый мой нерв. Я ахнула. Он отступил назад и улыбнулся.

— Я рад, что ты вернулась. — Затем он беззвучно скрылся в тени деревьев.

Потребовалось немного времени, чтобы мой пульс пришел в норму, и я могла отдышаться. Я положила руки по обе стороны от моей шеи, где он прикасался. Я должна отсюда выбраться. Сейчас же. Пока не стало еще хуже.

Зак лежал на скамейке, держа бутылку у земли. Он был бесполезным и вероятно мне придется звонить маме. Пожалуйста, не надо, мысленно застонала я. Если я позвоню ей, это никогда не закончится. Я просто должна позволить ей научить меня водить в конце семестра. Но сумасшедшие люди не должны управлять машиной такие как, например я и мой папа.

После того как вылила остатки виски, я толкнула Зака по плечу.

— Зак, проснись. Пора идти. — Никакой реакции. — Зак! Пойдем. — Я положила руки на его щеки и покачала голову из стороны в сторону. Он издал несколько фыркающих звуков, но даже не открыл глаза. Черт. Я вытащила сотовый, что бы позвонить маме. О, Всевышний. Нет сигнала. Я знала, что связь есть около ворот, потому что я там отправила ей сообщение.

Таща гитару папы, я побрела по старой части кладбища, прокладывая свой путь к воротам. Странная знакомая боль вспыхнула в груди, когда я проходила мимо кельтского креста. Он был огромный, по крайней мере, в двадцать футов высотой нависая над памятниками, словно сторож мертвых.

Когда я добралась до ангела, с треснутым лицом то поняла, откуда было это чувство дежа-вю: эти объекты мелькали в моей памяти сегодня днем, как и парень из ведения.

Я остановилась у ангела. Трещина, покрывающая белое мраморное лицо, делала его еще трагичнее в вечном состоянии траура. Я протянула руку и провела пальцами по щетинистому мху, на табличке едва читаемыми из-за коррозии мрамора была вырезана надпись "пока мы не встретимся снова".